Маслов Б.Я.
Моя трудовая биография.

В 1953 г. успешно сдал все семь вступительных экзаменов, (конкурс был серьёзный – 7 человек на одно место) и стал студентом Радиотехнического факультета Томского Политехнического Института.
С октября 1955г. и до окончания института одновременно с учебой работал инженером (0,5 ставки) кафедры КТПРА (Кафедра Технологии Производства радиоаппаратуры). Участвовал в выполнении хоздоговорных НИР (научно-исследовательских работ):
С 1955 по 1959г. участвовал в выполнении НИР «Тема 300» - Исследование верхних слоёв атмосферы путём радиолокации метеорных следов. Работа проводилась по программе Международного геофизического года (МГГ). Эта программа считается прелюдией космической эры, так как радиолокация метеорных следов позволяла определить многие физические параметры верхних (80 – 150 км) слоёв атмосферы. Такие параметры, как плотность, степень ионизации, направления и скорости перемещения частиц, частота прохождения и массы метеоров, были крайне необходимы для расчета орбит спутников земли. Результаты исследований использовались при разработке программы запуска первого искусственного спутника земли. Заказчик – ГЕОФИАН СССР.
Для разрабатываемых по этой теме радиолокационных станций ТПИ-1, ТПИ-2 и ТПИ-3 я разработал и изготовил яркостные и амплитудные индикаторы (мониторы) для фото и визуальной регистрации метеорных следов.
Станция ТПИ-1, была установлена в Мурманске и, в дальнейшем использовалась для наблюдений за северными сияниями.
За активное участие в работах по этой НИР я был награжден грамотой Министерства Высшего Образования и серебряным значком участника МГГ.
С 1957 по 1960 г. участвовал в выполнении НИР «Пункт» и «База» - Разработка методов и средств пассивной радиолокации радиолокационных и ракетных комплексов. Заказчик – НТК ГРАУ МО СССР (Научно-Технический Комитет Главного Ракетно-Артиллерийского Управления Министерства Обороны). Участвовал, как один из основных исполнителей, при проведении полевых исследований распространения радиоволн и разработке (в то время первого в стране и мире) фазового пеленгатора трёхсантиметрового диапазона. Участвовал в создании специальных полигонов для этих исследований (около с. Каларово в Томской обл. и около совхоза Лебяжье в Кемеровской обл.). Не безынтересно сказать о некоторых условиях выполнения работ по темам «Пункт» и «База». Все этапы работ принимались специальными комиссиями, назначаемыми заказчиком. Непосредственные заказчики (начальник отдела НТК ГРАУ полковник Коваленко Пётр Нестерович и подполковник Белов Владимир Дмитриевич) под своим председательством приглашали в комиссии, обычно
6 – 8 человек ведущих специалистов по близкой тематике из различных военных и гражданских институтов.

Работа комиссии под руководством председателя всегда проходила следующим образом: 1. Знакомство с научно-техническим отчетом -(1-2 дня, без участия исполнителей), 2. Подробный доклад руководителя с содокладами ведущих исполнителей о результатах работы - (1 день),
3. Обсуждение комиссией совместно с исполнителями результатов работы, с вопросами и ответами - (1 день), 4. Знакомство с экспериментальной аппаратурой (или рабочими макетами на полигоне) – (1 день), 5. Составление акта приемки работ с оценкой качества и замечаниями по недостаткам (если таковые имелись) - (1 день). Только после этого – небольшая «неофициальная часть».
По такой же схеме проводилась приемка отчетов и в других институтах по темам этих заказчиков. Позже, мне приходилось участвовать, как члену комиссии, в приемке таких работ в городах Москве, Воронеже, Свердловске, Челябинске, Харькове. Время, затрачиваемое на командировки, окупалось получением новой полезной информации и фактическим обменом опытом.
Такая система постановки и приемки НИР была создана гениальными организаторами полковником Коваленко П.Н. и подполковником Беловым В.Д. и обеспечивала высокое качество выполнения НИР.
К сожалению, позже, работая с другими заказчиками, я никогда не встречался с подобной системой.
После окончания института в 1958 году (диплом с отличием) я согласился остаться в ТПИ на кафедре КТПРА (м.н.с., с.н.с.) для продолжения работ по темам «Пункт» и «База».
В апреле 1961 г. по предложению и настоянию заказчика, решением Томского Совнархоза, на основе коллектива основных исполнителей НИР
«Пункт » и «База» было создано новое предприятие п/я 57 (Томское Конструкторское Бюро «Проект») для продолжения НИР «База», «Росток» и проведения ОКР (опытно-конструкторских работ) по этим темам. Я был переведен на это предприятие (с предоставлением квартиры) на должность начальника лаборатории.
С 1961 по 1965 гг. я, работая начальником лаборатории ТКБ «Проект», был Ответственным исполнителем НИР «База» и Главным конструктором ОКР «База-1». Высокое качество выполнения НИР было подтверждено полевыми испытаниями действующего макета фазового пеленгатора «База-1». На полигоне «Лебяжье» приемная комиссия лично (работали с аппаратурой только члены комиссии) убедилась в надежной пеленгации РЛС (АРСОМ-2) на расстоянии более 16 км с разрешающей способностью около 10 секунд по углу пеленга.
После трагической гибели (при исполнении служебных обязанностей) полковника Коваленко П.Н. и подполковника Белова В.Д., куратором всех наших работ был назначен полковник Масько И.Л. (не специалист по радиолокации, чинуша и довольно скользкий тип). С его согласия, в конце1965г., решением министра радиотехнической промышленности (МРП), все работы по темам
«База» и «Росток» приказано было передать в один из ленинградских НИИ.
В этом НИИ проводилась разработка РЛС, аналогичного с нашей темой назначения, но не фазовым методом пеленгации, а с помощью обычного поиска вращающейся антенны с узконаправленной диаграммой направленности. То есть, наши конкуренты. В результате фазовый метод пеленга на некоторое время был забыт. Интересно отметить, что по документации выполненной мной ОКР «База-1» в 1985 году Кишиневский завод начал серийный выпуск РЛС. Это свидетельствует о том, что принципы работы, заложенные в ОКР
«База-1» (фазовый метод пеленгации с помощью антенн с фазированной решеткой) и их техническая реализация, морально не устарели даже за прошедшие двадцать лет! Теперь наша разработка, благодаря иудам Горбачеву и Ельцину, оказалась за рубежом и, возможно, будет использоваться в НАТО…
В 1965 году предприятие п/я 57 было переименовано в п/я 111 и стало выполнять работы по тематике инженерных войск. Мне было поручено научное руководство НИР «Виола» и «Изобара». Цель этих НИР заключалась в разработке методов поиска и обнаружения противотанковых мин, не содержащих металл.
В 1969 году я поступил в аспирантуру Сибирского Физико-Технического Института (СФТИ) при Томском государственном университете и в 1972 году защитил диссертацию кандидата технических наук. Тематика диссертации, как и предыдущая и дальнейшая работа, определялась заказчиком (Главное управление инженерных войск МО СССР): «Разработка радиоинтроскопа для обнаружения мин, не содержащих металл». Учёбу в аспирантуре совмещал с работой ответственного исполнителя НИР «Мак» и «Черри-МВО» в качестве старшего научного сотрудника в лаборатории дефектоскопии СФТИ. Разработанный и изготовленный мной экспериментальный образец передвижного (устанавливался на автомобиле и работал при движении) широкозахватного миноискателя успешно был испытан на полигонах инженерных войск в Томске и под Москвой. Испытания подтвердили возможность уверенного обнаружения противотанковых мин, не содержащих металл и установленных в грунте на глубину до 25 см. При создании миноискателя мною были получены авторские свидетельства на два изобретения.

На фото  общий вид миноискателя неметаллических противотанковых мин (МНМ) в  рабочем положенияи.

С сентября 1973 года, после успешного завершения НИР «Черри-МВО», я уехал в г. Хабаровск по приглашению (с предоставлением квартиры) дирекции НПО «Дальстандарт». Работал начальником лаборатории, а с 1980 и до 1993 года – начальником отдела. Все 20 лет работы в этом НПО были посвящены разработке акустико-эмиссионных (АЭ) методов неразрушающего контроля материалов и аппаратуры для их практического использования в промышленности.
С 1973 г. в НПО Дальстандарт проводились работы по исследованию АЭ как метода контроля корпусных конструкций и качества сварки. Разрабатывалась АЭ аппаратура для практического применения в реальных условиях изготовления и эксплуатации конструкций. Я был научным руководителем почти всех основных НИР и Главным конструктором ОКР по прибору АМУР-6. Было успешно выполнено около трех десятков НИР и ОКР по АЭ методу неразрушающего контроля материалов. Теоретически и экспериментально была доказана возможность и
эффективность использования АЭ приборов на промышленных предприятиях.

Мною были созданы принципиально новые и эффективные методы определения координат источников АЭ, измерения энергии и амплитуд
сигналов АЭ, селекции от электромагнитных помех, повышения достоверности АЭ контроля, создан принципиально новый метод расширения динамического диапазона АЭ приборов до 150 дБ. Разработан универсальный моноблочный датчик, аналогов которому нет, как в России, так и за рубежом. Получено 15 авторских свидетельств на изобретения.Были разработаны АЭ приборы и системы 30 модификаций. Изготовлено и
внедрено на различных предприятиях СССР более 50 АЭ приборов и систем. Только приборы серии «АМУР» (Амур, Амур-д, Амур-д4, Амур-64, Амур-4м,Амур-4с, Амур-5, Амур-6) изготовлены и внедрены (около трёх десятков экземпляров) на 28 предприятиях страны (имеются акты внедрения). Кроме приборов типа АМУР, создано несколько модификаций АЭ приборов типа АВН, РПТ, СА, УАПП, ТУКП, АЭР.
На ведущем предприятии Министерства судостроительной промышленности СМП (Северное Машиностроительное Предприятие, теперь это Российский центратомного подводного судостроения, г. Северодвинск) внедрено и эксплуатируется более 30 приборов и систем АЭ контроля, разработанных в отделе 240 НПО Дальстандарт. Участвовал с докладами в различных конференциях по неразрушающему контролю.
В 1975 и 1979 годах на «советско-американских» семинарах встречался с президентами американских фирм Dunegan/Endevco – H. Dunegan и
PAC (Physical Acoustics Corporation) – Vahaviolos.
Главные особенности этих семинаров: Семинары были организованы по предложению американской стороны. Во всех докладах Данегана и Вахавиолоса, не было совершенно ни какой новой информации, по сравнению с уже опубликованной в журналах и патентах. Доклады, в основном, представляли собой смесь рекламы американской АЭ аппаратуры и общих фраз о возможностях АЭ метода и его перспективности. Докладчики с советской стороны, наоборот, старались изложить результаты самых последних исследований. На второй день планировалось обсуждение докладов в форме вопросов – ответов и обмен опытом. На любой вопрос к Данегану или его ведущим специалистам о том «Как можно решить такую-то проблему?», всегда следовал встречный вопрос: «Да, эта проблема стоит и у нас. А как вы её решаете, какие результаты?». Выслушав информацию о наших результатах, господа американцы обычно говорили, что и у них, их результаты, практически, не отличаются от наших.
Точно такой же результат был и от встречи с Вахавиолосом, и от беседы в 2000 году с заместителем канцлера ФРГ по науке и директором ведущего в ФРГ института по неразрушающему контролю. В результате этих встреч, я понял: 1. Целью американской стороны в проведении этого семинара был вовсе не «обмен опытом», а легально прикрытый научно-технический шпионаж. 2. Большинство советских научных сотрудников не ценят собственные работы и считают любую фразу, высказанную американцами, абсолютной истиной.
Кроме проведения исследований, разработки и создания АЭ приборов и систем, я, лично, со своими ведущими сотрудниками и приборами, проводил контроль самых различных объектов на многих предприятиях:
- г. Хабаровск, з-д им. Горького – контроль наплавки крышек теплообменников;
- г. Петропавловск-Камчатский, база АПЛ – контроль аварийного атомного
реактора (обнаружена течь первого контура);
- г. Большой камень, з-д «Звезда» – контроль крышек реакторов АПЛ;
- г. Владивосток, ДВПИ – контроль сосуда высокого давления;
- г. Ростов-на-Дону, РИСХМ – Контроль образца высокопрочной стали при
циклических испытаниях;
- г. Горький, ОКБМ – контроль сосудов высокого давления;
- г. Горький, завод Красное Сормово – контроль качества сварки;
- г. Горький, КБ имени Р. Алексеева – контроль элементов корпуса экраноплана «Лунь»;
- г. Горький, НИИАП - контроль стойки шасси самолета ЯК-40 при
циклических испытаниях.
- г. Ленинград, ЦНИИ «Прометей» – контроль качества сварки,
контроль сосудов высокого давления;
- г. Ленинград, ЦНИИ им. академика Крылова – контроль сварки, контроль
сосудов высокого давления;
- г. Мариенбург, филиал ЦНИИ «Прометей» – контроль сосуда высокого
давления;
- г. Ленинград, з-д «Адмиралтейство» – контроль сосудов высокого давления;
- г. Северодвинск, СМП – контроль сварки, контроль сосудов высокого
давления, контроль доккамер, контроль кран-балок, контроль прочного
корпуса АПЛ при заводских и ходовых испытаниях.

17 приборов АМУР-6, изготовленных под моим руководством в НПО Дальстандарт по заказам предприятий, были переданы:

- ЦНИИ «Прометей» (г. Ленинград) – 1 прибор;
- з-д «Красный луч» (г. Красный луч) – 1 прибор;
- з-д «Красное Сормово» (г. Горький)– 1 прибор;
- в/ч 13073 (г. Ленинград) – 1 прибор;
- институт Металлофизики (г. Киев) – 1 прибор;
- предприятие п/я в-8662 – 1 прибор;
- предприятие п/я г-4461 (г. Москва) – 1 прибор;
- СМП (г. Северодвинск) – 3 прибора;
- предприятие п/я в-8711 – 1 прибор;
- предприятие п/я а-7755 (г. Горький) – 1 прибор;
- предприятие п/я а-3243 – 1 прибор;
- ИЭС (г. Киев) – 1 прибор;
- НПО «Дальстандарт» – 3 прибора.




Президент Академии Наук СССР А. П. Александров, лично, ознакомился с работами нашего отдела и попросил меня обеспечить контроль и безопасность испытаний уникального сферического корпуса нового ядерного реактора, построенного на СМП по его проекту и заказу.


Испытания были успешно проведены с помощью приборов АМУР в присутствии А. П. Александрова.

После успешной и эффективной опытной эксплуатации первых образцов АЭ приборов (АМУР-Д-4, АМУР-5, АМУР-4с и др.) на СМП акустико-эмиссионный контроль был включен в технологический цикл изготовления и испытаний корпусных конструкций АПЛ, как обязательный штатный вид контроля. При этом был существенно уменьшен объем контроля радиационными методами.
По заказу СМП и ЦНИИ «Прометей» разработаны, изготовлены и переданы в эксплуатацию на СМП, кроме различных модификаций приборов серии АМУР, многоканальные АЭ системы САКС-32, МАРС-128, АКУСТИКА.В 1979 году на СМП, построенная для испытаний отсеков строящихся АПЛ, испытательная камера ДК-12 разрушилась (эксплуатировалась без контроля АЭ методом). Восстановление камеры заняло 3 года. И затраты оказались почти равными стоимости строительства новой камеры. Кроме того, была сорвана программа строительства АПЛ нового проекта. За это время, по заказу СМП для непрерывного эксплуатационного контроля одновременно и испытательной камеры ДК-12 и испытываемых в ней конструкций, в НПО Дальстандарт нами создавалась многоканальная АЭ система Марс-128. Общая площадь контролируемой этой АЭ системой поверхности около 2000 м2. Половина (из 128) датчиков контролирует корпус камеры, остальные испытываемую конструкцию. Решением Совета директоров отрасли эксплуатация восстановленной камеры ДК-12 разрешена только при
обязательном постоянном АЭ контроле системой Марс-128. 128-канальная система МАРС обеспечивает мониторинг (постоянный
непрерывный эксплуатационный контроль прочностных свойств) уникальной испытательной камеры и испытываемых в ней отсеков строящихся АПЛ. Использование этой системы не только обеспечило безопасность и безаварийность работы камеры, но и на порядок увеличило ее производительность и существенно снизило затраты на эксплуатацию. Общий экономический эффект исчислялся миллионами рублей в год.За первые пять лет мониторинга камеры системой Марс-128 были обнаружены более десятка возникших и развивающихся трещин. Своевременный, (по сигналам АЭ-системы Марс-128) ремонт дефектных участков корпуса камеры предотвратил аварийное разрушение. За разработку системы МАРС-128 и внедрение АЭ контроля в технологию строительства АПЛ я был награжден орденом «Знак почёта».
СМП - первое в СССР промышленное предприятие, включившее втехнологический цикл производства акустико-эмиссионный контроль, как
обязательный штатный вид контроля.
Общий вид АЭ системы МАРС-128




Для обеспечения штатного использования АЭ контроля и метрологического обеспечения наших АЭ приборов и систем нами разработаны, изготовлены и переданы на СМП образцовая мера релеевских волн, стенд и методики метрологической аттестации датчиков и приборов АЭ.
На СМП для инженеров и техников дефектоскопистов мною был прочитан курс лекций по акустико-эмиссионному методу контроля. Дефектоскописты предприятия прошли курс обучения работе с АЭ приборами серии «АМУР» и АЭсистемами САКС-32, МАРС-128.
Министерство судостроительной промышленности, по предложению и требованию СМП, финансировало ОКР и поручило одному из своих заводов серийное производство приборов АМУР-6 для оснащения предприятий отрасли.
С 1984 года завод «Красный луч» начал серийный выпуск приборов АМУР-6. Ведущие специалисты СМП, убедившись в эффективности АЭ метода контроля, предложили принципиально новую технологию производства корпусных конструкций – Акустико-эмиссионную технологию. Технологию, существенно сокращающую время изготовления конструкций, сокращающую затраты и повышающую качество.
НПО «Рубин» и СМП предлагали нам провести разработку и изготовление штатной АЭ-системы постоянного непрерывного эксплуатационного контроля всего прочного корпуса АПЛ нового поколения. Разрабатывалось техническое задание, заключался договор.
Но, началась горбачевская перестройка, конверсия-конвульсия ВПК и всей промышленности. Работы по проектированию и строительству новой АПЛ лишились финансирования, лишились финансирования и работы по созданию штатной АЭ-системы мониторинга. Основные сотрудники НПО «Дальстандарт» остались без зарплаты и вынуждены были увольняться.

По приглашению директора института в 1993 году я перешел работать в Институт Материаловедения ДВО РАН старшим научным сотрудником, зав. лабораторией Акустико-эмиссионных методов контроля материалов. Организованный в самом начале перестроечно-реформаторских времен (1992г.) этот «академический» институт формально предназначался для исследований и разработки новых материалов на основе использования минерального сырья дальневосточного региона. Полагая, что для исследования свойств новых материалов метод акустико-эмиссионного контроля будет основным, я и согласился перейти в этот институт.
Для продолжения исследований по АЭ методу контроля материалов мною был разработан и изготовлен портативный АЭ прибор «АЭР-1М», которым была проведена аттестация различных сосудов высокого давления на ОАО «Амурсталь», ТЭЦ-2 в г. Комсомольске и на ЖД депо в Хабаровске.
В эти «перестроечные» времена условия работы в этом институте были такие: нищенская зарплата и ни копейки на приобретение приборов, оборудования, комплектации.
По этому, следующую разработку, как и первую, пришлось создавать, используя личные деньги (зарплату) и самую дешевую и устаревшую комплектацию. С помощью студента – дипломника Коротеева В. А. (разработка программного обеспечения) был создан прибор АМУР-4М.
Несмотря на устаревшую элементную базу, в приборе были реализованы разработанные мной принципиально новые и эффективные методы вычисления координат источников АЭ и измерения их амплитуды и энергии в широком динамическом диапазоне.
Работоспособность и эффективность прибора АМУР-4М подтвердилась при штатных плановых испытаниях нескольких химических реакторов на Хабаровском нефтеперерабатывающем заводе. Прибор аттестован органами Росстандарта.
Постепенно я убедился в том, что никакими новыми материалами институт не занимается, а основной тематикой является ЭИЛ, так называемое «Электроискровое легирование». Метод ЭИЛ (название, появившееся более полувека назад), фактически представляет собой импульсную наплавку материала электрода. Более 10 лет работы оп ЭИЛ в «институте материаловедения» проводились на примитивном уровне и практически безрезультатно. Поэтому я, по своей инициативе, разработал и изготовил для более эффективных исследований этого метода универсальный генератор импульсов с широким диапазоном перестройки всех параметров импульсов. Теперь все работы по ЭИЛ используют этот генератор.
С октября 2003 года я перешел работать по контракту в ДВГУПС.

Основные результаты моих работ докладывались на различных научно-технических конференциях и опубликованы в региональных, центральных и международных изданиях. Общее число публикаций более 100.