ТАК КТО ЖЕ ВОДРУЗИЛ ЗНАМЯ НАД РЕЙХСТАГОМ?

ЛЕЙТЕНАНТ В ЧИНЕ ПОЛКОВНИКА
В Центральном музее Вооруженных сил страны, в Знаменном зале выставлена самая дорогая реликвия Великой Отечественной войны - Знамя Победы. Вокруг - знамена всех фронтов и армий, штурмовавших Берлин, внизу под ними - фашистские штандарты, которые на первом параде Победы наши воины швыряли на брусчатку Красной площади.
Все мы знаем, что Знамя Победы над рейхстагом водрузили сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария. На самом деле это не совсем так. Героев было трое. Возглавлял группу лейтенант Алексей Берест.
Командование очень серьезно относилось к Знамени Победы. Мало кто знает, что таких знамен было девять. Все они были сшиты из подручных материалов прямо в Берлине и розданы в дивизии, наступавшие на рейхстаг. Счастье выпало бойцам 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии. Этот момент многие из нас помнят по кадрам фронтовой кинохроники: группа солдат взбегает по ступеням рейхстага, затем двое из них закрепляют трепещущее знамя на фронтоне. Но эти кадры постановочные, они были отсняты фронтовыми операторами 2 мая 1945 года, когда все бои уже отгремели.
На самом же деле знамя под номером 5 водружалось на рейхстаг 30 апреля, причем дважды. "Передо мной командованием была поставлена задача возглавить и обеспечить водружение Знамени Победы, - писал Алексей Берест в начале 60-х в редакцию "Комсомольской правды" (письмо тогда так и не было опубликовано). - В стремительном броске мы ворвались в открывшийся проход центрального входа здания, двери которого были подорваны гранатой. В это время при моем участии знаменосцами товарищами Кантария с Егоровым было закреплено армейское знамя N5 на одной из колонн центрального входа в рейхстаг в 14.30 дня 30 апреля".
Но Берест понимал, что знамя, закрепленное на колонне, - это совсем не то, что Красное Знамя Победы, реющее над рейхстагом. И около 22 часов того же дня он приказывает командиру отделения Щербине отобрать десять бойцов для прикрытия при переносе знамени на фронтон. "Товарищи Кантария и Егоров открепили знамя от колонны, и при поддержке огнем мы стали подниматься по винтовой лестнице. Вследствие артиллерийских обстрелов оказалось, что лестница в отдельных местах была разрушена, препятствие нам удалось миновать путем образования живой лестницы: становился я, на меня - товарищ Кантария, а на нас - товарищ Егоров. И в 22.50 наше советское Знамя Победы заколыхалось на фронтоне рейхстага".
Но несмотря на то, что знамя было водружено на здание, ожесточенное сопротивление в самом рейхстаге продолжалось. В четыре часа утра 1 мая Береста разбудил комроты Сьянов и передал, что немцы выбросили белый флаг и согласились на переговоры, но с офицером не ниже полковника. В рейхстаге самым высшим чином был комбат - капитан Степан Неустроев - сухощавый и невысокий. Как вспоминает сам комбат, он побоялся, что при такой комплекции и росте немцы просто не поверят, что перед ними высокий чин советской армии. Поэтому решили, что роль полковника сыграет лейтенант Алексей Берест - парень крепкий, живое воплощение "русского Ивана". На всех надели телогрейки без знаков различия, Неустроев пошел с Берестом в качестве "адъютанта".
Берест был краток: предложил немцам сложить оружие, гарантируя им жизнь. Немецкий полковник заявил, что его подразделение значительно превосходит советских бойцов по численности и сдаться должны русские. "Я в ультимативной форме обратил внимание на то, что данная беседа происходит не в Москве, а в Берлине, и я не затем пришел в Берлин, чтобы сдаваться, - вспоминал позже Берест. - Когда мы уже выбрались в вестибюль, эсэсовский офицер, сопровождавший нас, выстрелил мне в спину, но промазал. Я, резко развернувшись, разрядил свой пистолет, и тотчас же вспыхнула стрельба".
Берест выпустил обоймы из двух пистолетов и стоял за статуей кайзера Вильгельма фактически безоружный, когда на него бросились двое немцев. Металлической рукой кайзера лейтенант наотмашь ударил по голове одного из нападавших. Тот грохнулся на пол. Второй сзади схватил Береста за горло. В это время на помощь Бересту подскочил солдат с гранатой, но, промахнувшись, вместо гитлеровца стукнул по спине лейтенанта. Граната выскочила и волчком завертелась по полу. "Я мгновенно оторвал от себя цепкие руки врага, чуть приподнял его и бросил на гранату. Она взорвалась и разнесла его, и осколком ранила меня в ноги. Бойцы перенесли меня в комнату, наскоро перевязали и ушли. Я зарядил пистолет и снова вступил в бой".

ЗЛОЙ ГЕНИЙ МАРШАЛА ЖУКОВА
В мае 1946 года был опубликован Указ ПВС СССР "О присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и сержантскому составу вооруженных сил СССР, водрузившему Знамя Победы над рейхстагом". Награждены были пятеро: капитан Василий Давыдов, сержант Михаил Егоров, младший сержант Мелитон Кантария, капитан Степан Неустроев и старший лейтенант Константин Самсонов. Береста в списке не было.
Значительно позже, уже в70-е, Степан Неустроев через Музей Вооруженных Сил разыскал одного из крупных военных, участвовавших в составлении указа. Посидели на даче, выпили коньячку. "Как так, говорю, обидно, - почему Бересту отказали? А он говорит: это Жуков виноват. Если б вы в реляцию вписали, что замкомбата - и точку поставили, а не писали "по политчасти" - он бы прошел". Суров был маршал к политработникам.
Недобрую роль сыграл маршал и еще в одном эпизоде, касающемся знамени N5. В первом Параде Победы красный штандарт, развевавшийся над рейхстагом, не участвовал. Хотя первоначально он должен был открывать марш. Но во время генеральной репетиции на Красной площади комбат Неустроев (пять раз раненный, с дважды перебитыми ногами) сбился с шага перед самой трибуной Мавзолея, и маршал лично отменил вынос Знамени Победы. Но Степан Неустроев хотя бы был на самом параде. О Бересте даже не вспомнили. Как не вспомнили и двадцать лет спустя, 9 мая 1965 года, когда Знамя Победы впервые появилось на параде. Но пронес его полковник Самсонов, который непосредственно не участвовал в водружении Знамени на рейхстаг, но получил за это звание Героя. Алексей Прокофьевич Берест и Кузьма Владимирович Гусев, штурмовавшие фашистскую цитадель, и на этот парад приглашены не были.

"НИ ПЕРЕД КЕМ НЕ СТАНУ НА КОЛЕНИ"
Сразу после окончания боевых действий в Германии лейтенанту Бересту вместо награды дают новое назначение, скорее выглядевшее как наказание. Он становится начальником одного из эшелонов, которые везли в Россию репатриированных - тех, кто был угнан во время войны в Германию. После выполнения задания Алексей Берест заезжает к себе на родину, в деревню Горяйстеевку Сумской области, где в это время свирепствовал тиф. Заболевшего офицера, метавшегося в бреду, вывозят в Ростов-на-Дону, в военный госпиталь. Здесь он не только выздоравливает, но и находит себе жену - симпатичную медсестру Людмилу, с которой возвращается к месту службы в Германию.
Это было, наверное, самое счастливое время в судьбе Береста. Отслужив в Германии, затем в Севастополе, он возвращается на родину жены, в Ростовскую область. Но, как "солдат партии", не остается в Ростове, а выезжает по направлению в Неклиновский район - начальником отдела кинофикации. Но прошлое не дает покоя. Берест пишет, обращаясь к высшему военному руководству, и просит, требует восстановить историческую справедливость, напоминает, что во главе двенадцати бойцов он ворвался в рейхстаг, водрузил знамя, вел переговоры с эсэсовцами, все это подтверждается документами и свидетельствами...
Видимо, кому-то наверху очень не нравилось упорство "зарвавшегося" провинциального "киношника". И морозным февральским утром 1953 года в дом Береста постучала беда: хозяин семьи был арестован. Предъявить ему, впрочем, было нечего. Но следователь районной прокуратуры упорно провоцировал Береста, стараясь найти хоть какую-то зацепку. И вот, когда он с издевкой процедил: "Надо еще разобраться, где ты был во время войны, - может, отсиживался за чужими спинами?", фронтовик не выдержал. Он сгреб кресло вместе с обидчиком в охапку и вышвырнул со второго этажа... Итог - статья за хулиганство.
Жена Алексея, Людмила, уже в 70-е годы разыскала этого следователя. Людмила Федоровна рассказала корреспонденту "Сегодня", что следователь ей признался: "Я не мог иначе. Сверху надавили: или Берест сядет, или ты лишишься работы".
Героя войны, участника штурма рейхстага увез на лесоповал холодный столыпинский вагон. Он не стал просить о помиловании. Писал жене: "Проси от себя. Мне нельзя: я себя виновным не признаю". И еще: "Пусть будет, как богом помечено. Какая судьба человека, такую не миновать. Значит, мне помечено просидеть в этом аду и побывать в этом преступном мире. Но я останусь человеком, и слезы моих детей и жены никогда не прощу. Я ни перед кем на коленях не стоял и никогда не стану. Чем тяжелее для меня обстановка, тем я спокойней". Домой Берест вернулся через 2 года 7 месяцев.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ БЕРЕСТА
Бывший фронтовик и зэк, Алексей Берест новую жизнь решил начать в Ростове, куда и переехал с семьей - женой и двумя детьми. Пошел в простые рабочие: в то время, пожалуй, только рабочим не надо было иметь чистый паспорт. Работал на комбайновом гиганте "Ростсельмаш", в самом тяжелом цехе - сталелитейном. Вскоре стал бригадиром. Но любви властей так и не заслужил. До самой смерти имя Алексея Береста находилось под негласным запретом. Лишь позже, в киноэпопее "Освобождение", Берест впервые появился на киноэкране. Его роль сыграл актер Эдуард Изотов - человек, удивительно похожий на молодого лейтенанта, штурмовавшего рейхстаг.
3 сентября 1970 года Алексей Прокофьевич проснулся утром - веселый, бодрый, полный сил. Тщательно побрился и даже сходил в парикмахерскую. Будто чувствовал. В конце дня Берест зашел в детсад за пятилетним внуком и повел его домой. Впереди торопилась куда-то женщина, ведя за руку маленькую девочку. Неожиданно при переходе через железнодорожные пути девочка вырвала руку и выбежала вперед. В это время вылетел пассажирский поезд. Ребенок оцепенел от ужаса. И тогда Берест, отпустив внука, бросился на пути. Он вытолкнул малышку из-под колес состава, но сам отскочить не успел.
Несколько долгих ночных часов боролся Берест со смертью. Когда-то она стреляла ему в спину в рейхстаге, сжигала тифом, гноила в ГУЛАГе - и он всегда выходил победителем. На этот раз последнее слово осталось за ней. Алексей Прокофьевич Берест ушел из жизни в 49 лет.
Незадолго до смерти он получил квартиру, но так в ней и не успел толком пожить. Перед гибелью сшил первый костюм - но ни разу не надел. Не осталось ни одной фотографии похорон: все пленки странным образом засветились. Много раз и однополчане, и разные организации обращались в Москву с просьбой присвоить фронтовику заслуженное звание Героя. Не присвоили...

(Эту статья подписана псевдонимом Аркадий Южный, она вышла в газете "Сегодня" в 2000-м году)